Очерк о трагических событиях в Иреване, начавшихся 23 мая 1905 года.
Написано на основе материалов изданного Мир Аббасом Мир Багирзаде журнала и других писем и приведено в соответствии с нашим временем и языком.
Обзор ситуации. Ужасная трагедия, столь неожиданно разразившаяся в Баку, в мае отозвалась в Иреванской губернии и Нахчыванском уезде. В Нахчыване армяне, жаждущие войны с превосходящими их по численности и положению в обществе азербайджанцами, в конечном итоге потерпели полное поражение, вписав черные страницы в свою историю. Как стало известно, сообщение о поражении в Нахчыване привело иреванских армян в бешенство. И потому они с каждым днем усиливали провокации против азербайджанцев.
С другой стороны, развитие событий заставляло людей опасаться, что с часу на час следует ждать столкновения и в Иреване. Прежде всего, это вызвало беспокойство среди купечества, торговля с каждым днем стала сокращаться, что привело город в бедственное положение.
Кроме того, азербайджанцы, видя, что противник наращивает силы, а они совершенно не готовы к войне, занялись вопросами военной подготовки. И если, скажем, в каком-то городе было десять тысяч азербайджанцев, значит, там было десять тысяч человек, озабоченных этой проблемой.
Что же касается армян, то они изобретали массу способов, прибегали к множеству провокаций, чтобы втянуть азербайджанцев в конфликт, и с нетерпением ждали возможности отомстить за поражение в Нахчыване. Не беспокоясь о том, что большая часть нахчыванской дороги находится под контролем азербайджанцев, они оказывали армянам Нахчывана всяческую помощь, старались переслать им огнестрельное оружие и боеприпасы. Что же касается азербайджанской части населения Иревана, она была практически неподготовлена, и если мы скажем, что национальное чувство в них продолжало дремать, это будет отнюдь не клеветой, а чистой правдой. Каждый азербайджанец, испытывая страх, старался как-то обеспечить свою безопасность.
Наконец, чтобы погасить нахчыванский пожар, туда из Тифлиса был направлен генерал Алиханов-Аварский. С той же целью их превосходительство Воронцов-Дашков направил на вокзал Улуханлы шейх-уль-ислама. Вместе с ним в Нахчыван отправился и иреванский кази6.
Слухи о том, что два народа примирились, дошли до иреванских армян. Их главари ежедневно направляли в Нахчыван гонцов, чтобы знать о положении дел, и, скрывая собственные потери и поражения, старались максимально выпятить ошибки азербайджанцев. Что касается азербайджанцев, то они радовались победе собратьев в Нахчыване, как собственной, и это вселяло в них беспечность. Можно сказать, что к этому моменту армяне, полностью подготовившись к войне, лишь ждали удобного случая. Это лишний раз подтверждают и события 23 мая.
Сообщения о столкновении. 23 мая 1905 года трое образованных азербайджанских юношей выпили в армянском саду Гарсачай, прямо напротив полицейского участка и вели себя недостойно.7 Армяне, решив, что эти пьяные – легкая добыча, как следует избили их. Пьяные выхватывают кинжалы и, ища защиты, с воплями бегут на рынок. Их голоса разносятся во все стороны. (Читатели, наверное, знают, как отвратительно кричат пьяные азербайджанцы.)
Это вызывает переполох среди собравшихся на рынке азербайджанцев и армян, начинается ожесточенная перестрелка. Часть азербайджанцев, не подозревающих об уловке армян, бросают свои лавки и бегут охранять лавки, которые бросили убежавшие армяне, а некоторые прячут армян в своих лавках и запирают их, чтобы защитить. В некоторых местах армяне и азербайджанцы убивают друг друга. Если бы в тот день азербайджанцы выступили против армян, те поняли бы, какое на них обрушилось несчастье, потому что в азербайджанских кварталах было много армян. Однако азербайджанцы были безоружны и неподготовлены. К тому же, памятуя о давнем соседстве, они старались как-то успокоить народ. Ночь прошла тихо и спокойно.
События 24 мая 1905 года. В этот день примерно около 9 утра несколько азербайджанцев, исполненных равнодушия, пренебрежения или глупости, пошли на рынок открывать свои лавки, где и были обстреляны армянами. К счастью, ни один из них не пострадал, а несколько армян оказались ранены, так как подоспевшие солдаты несколькими выстрелами разогнали нападавших. Беспорядки были усмирены, и каждый занялся своим делом. Однако часов около двух армяне вновь подвергли азербайджанцев жестокому обстрелу. Беспрерывная стрельба охватила уже все армянские кварталы. Со всех высоких точек города - с холмов, из окон домов – армяне осыпали азербайджанцев градом пуль. Найдись в тот момент человек, который, взглянув на небо, сказал бы, что с неба льется огненный дождь, он был бы совершенно прав. Этот огонь продолжался всю ночь до рассвета. Азербайджанцы затаились и на стрельбу не отвечали, потому что внутренне были не готовы к такому повороту событий и, что весьма важно, не имели боевого опыта. В Иреване все вооружение азербайджанцев составляло всего-навсего 20 ружей и немного патронов. Причем ружья были охотничьи, антикварные, оставшиеся еще с доисторических времен. В то же время и правительственные войска не противостояли армянам, с их стороны не было предпринято никаких попыток усмирить конфликт. Армяне могли без помех стрелять и нападать, сколько им заблагорассудится. Часов около двенадцати ночи армяне возобновили обстрел, сея вокруг панику и страх. Воистину, приближался смертный час людей, никогда не видевших войны.
Крики женщин, детей повергали мужчин в еще большую растерянность, лишая их последних крох твердости. Все – женщины и дети, молодые и старые, богатые и нищие, думали лишь о собственном спасении. В такие мгновения не думаешь ни горе народа, ни о культуре, ни имуществе.
Итак, азербайджанцы не имели возможности отвечать на эту стрельбу. И хотя из домов азербайджанцев, построенных в армянских кварталах города и находящихся сейчас в опасности, доносились крики о помощи, сил у азербайджанцев было слишком мало, чтобы идти на помощь братьям. Разрывы артиллерийских снарядов, дым адских машин, огненные молнии летящих над головами пуль слепили людей. Какой-то офицер привел своих солдат на помощь азербайджанцам, и под их охраной этих бедняг кое-как удается переправить в азербайджанскую часть города. В этом аду погибли одиннадцать человек: четыре женщины, двое детей и пятеро мужчин. Вид спасенных азербайджанцев, их горькие слезы взволновали остальных, хоть временно, но пробудили в них национальное самосознание.
Отовсюду стали стекаться добровольцы, что еще более укрепило боевой дух иреванских азербайджанцев. К ним на помощь стали собираться их братья по вере – курды, иранцы и остальные мусульмане. Видя, что число их растет, мусульмане решили этой ночью во чтобы то ни стало атаковать армян. Азербайджанские чиновники старались всеми силами отговорить от выступления против армян. Однако в армянских кварталах оставались еще около тридцати – сорока азербайджанских семей.
На пятый день конфликта с помощью выделенных правительством войск охраны их также удалось перевезти на арбах в азербайджанскую часть города. С этого дня возобновилась перестрелка. В некоторых районах были построены баррикады, из-за которых азербайджанцы обстреливали всех оказавшихся на виду армян, а армяне – азербайджанцев. В подобных перестрелках погибло очень много армян, среди которых было немало получивших военную подготовку и прошедших военную службу. Что же касается боевиков из «Дашнакцутюна» то все они были вооружены самым современным оружием. Азербайджанцы же собрались в эти отряды стихийно, и у них не было в достаточном количестве ни винтовок, ни маузеров... Но в то же время среди азербайджанских добровольцев было несколько замечательных снайперов, что не мешало азербайджанцам удивляться потерям, которые несли в этих перестрелках армяне. Но все дело в том, что воинственность армян подобна воску, и стоит их чуть припугнуть, она лопается, как пузырь. Ибо нет в сердцах армян ни стойкости, ни твердости, ни силы. К тому же основу иреванского войска составляли армяне, бежавшие после бакинского и нахчыванского поражений, и дух их был уже сломлен.
Еще одна причина превосходства азербайджанцев заключалась в том, что во время боя армянские солдаты много пили, а потом, расхрабрившись, выходили на улицу и, сделав пару выстрелов, возвращались обратно и, утверждая, что подстрелили еще одного азербайджанца, требовали очередную рюмку коньяка. Естественно, пьяные стрелки обычно промахивались, что делало их в глазах очевидцев объектом насмешек, и до сих пор их с иронией называют иреванскими героями.
Во время боев в Иреване пришло известие о перемирии в Нахчыване, быстро распространившееся среди армян и азербайджанцев. Тогда, наконец, зашевелились и местные власти. 31 мая в Иреван прибыли вызванные телеграфом шейх-уль-ислам, иреванский кази и епископ.
События 31 мая 1905 года. В этот день прибывшие для восстановления мира и порядка армянские и азербайджанские почетные гости были торжественно встречены уездным начальством, после чего в их честь дал прием господин Аббаскули хан Иреванский.
Всякие сношения между армянскими и азербайджанскими кварталами города были прерваны. Так как большая часть рынка находилась на армянской половине Иревана, азербайджанцы торговали на улицах.
События 1 июня 1905 года. Первого июня шейх-уль-ислам и епископ почтили своим посещением бульвар, где выступили перед народом с призывами к миру. Наступило временное перемирие, люди снова стали посещать рынок, оживилась торговля. В город привезли несколько садовников. Но потом лавки снова закрылись, и всякое хождение прекратилось. В напоминающем тонущий корабль городе царил страх. В азербайджанских кварталах были разграблены несколько армянских амбаров, армяне же в свою очередь разгромили несколько азербайджанских домов, унесли оттуда все имущество. И вот после подобного перемирия «Дашнакцутюн» дал приказ атаковать азербайджанские села.
Последние известия. Для организации столкновения в Иреванском уезде армяне выбрали главнокомандующего, назначили командиров дивизий. В эти дни иреванские азербайджанцы продолжали жить в страхе и ожидании новых боев. Обе стороны обменивались одиночными выстрелами.8 Азербайджанцы, не подозревая о планах противника, занимались своим делом. С другой стороны, в силу превратностей судьбы большой вред азербайджанцам наносило то, что они никак не могли сговориться. Иреванские начальники и аристократы разделили народ на партии, и каждый стремился стать лидером, что не могло мобилизовать азербайджанцев на единые действия. Именно поэтому в своем выступлении шейх-уль-ислам. обращаясь к руководителям, сказал: «ЛЮДИ! МЫ ПРИЕХАЛИ В ЭТОТ ГОРОД, ЧТОБЫ ПРИМИРИТЬ ДВА ВРАЖДУЮЩИХ НАРОДА, А НЕ РАЗНЫХ АРИСТОКРАТОВ И ПАРТИЙНЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ! ПОЗОР ИРЕВАНСКОЙ ЗНАТИ, ПОЗОР!»9
На этом собрании, когда выбирали депутацию к губернатору и людей, способных решать прочие важные для народа проблемы, каждый был озабочен тем, чтобы выдвинуть в лидеры руководителя своего рода, людей, ни на что не способных. Все это было следствием желания явить себя самым умным, самым главным.
Мысли о защите интересов своей родины и народа, смута, зерна вражды, которые аристократы сеяли в народе, наконец, истощили терпение людей умных и прозорливых. В эти же дни из Иревана пришло сообщение, что армяне нападают на азербайджанцев по всему уезду и уничтожают их.
Это известие привело людей в еще большую растерянность, вселило в них боль и безнадежность. Люди, пребывающие в состоянии войны, окруженные превосходящими числом и вооружением армянскими деревнями, почувствовали себя брошенными и одинокими. Если до сих пор в Иреван можно было попасть с южной части, то теперь из-за усилившегося противостояния и этот путь оказался закрытым. Таким образом, бедные азербайджанские села оказались отрезанными. Это, прежде всего, касалось окруженной десятками тысяч вооруженных, опытных в военном деле армянами горстки азербайджанских сел, необразованные жители которых вообще никогда не воевали. (Жалости достойны брошенные азербайджанцы.) Армяне редкими выстрелами держали в страхе их дома. Азербайджанцы же от мала до велика отчетливо осознавали, что их гибель близка. Они готовились к смерти, как к чему-то неизбежному, и пытались спастись от «этого несчастья», пожертвованиями в мечеть10. ЛЮДИ СОСТОЯТЕЛЬНЫЕ СТАРАЛИСЬ КАК МОЖНО СКОРЕЕ УЕХАТЬ КУДА-НИБУДЬ В БЕЗОПАСНОЕ МЕСТО. ЭТИ ПОДЛЕЦЫ СТАВИЛИ СВОИ ЖИЗНИ И ИМУЩЕСТВО ПРЕВЫШЕ РОДИНЫ. «ЛИШЬ БЫ НАМ СПАСТИ ДЕТЕЙ И ЖЕН ОТ ЭТОГО КОШМАРА. А БЕДНЫЕ ПУСТЬ СЕБЕ ОСТАЮТСЯ В РУКАХ ВРАГА», - РАССУЖДАЛИ ОНИ, НЕ СТЫДЯСЬ ПРИ ЭТОМ СЧИТАТЬ СЕБЯ ЛЮДЬМИ И АЗЕРБАЙДЖАНЦАМИ.
ДА! ПОКА В ИРЕВАНЕ ШЛИ ПРОТИВОБОРСТВА МЕЖДУ РАЗНОГО РОДА НАЧАЛЬНИКАМИ, ПО ВСЕМУ УЕЗДУ ЛИЛИСЬ РЕКИ КРОВИ. ОТРЕЗАННЫЕ ГОЛОВЫ НЕВИННЫХ АЗЕРБАЙДЖАНЦЕВ, МАКАЯ В ЛУЖИ КРОВИ, ПЕРЕБРАСЫВАЛИ С ХОЛМА НА ХОЛМ.
В ТО ВРЕМЯ КАК В ИРЕВАНЕ СЖИГАЛИ КОРАН, ЛЮДИ, СЧИТАЮЩИЕ СЕБЯ МУСУЛЬМАНАМИ, ПОГРЯЗЛИ В МЕЛКИХ МЕЖПАРТИЙНЫХ ИНТРИГАХ. В УЕЗДЕ ГОРЕЛИ МУСУЛЬМАНСКИЕ СВЯТЫНИ, А В ИРЕВАНЕ БЕЗДЕЛЬНИКИ С УТРА И ДО НОЧИ ОТВОДИЛИ ДУШИ, ВЕЩАЯ С ТРИБУН.
ОДНИМ СЛОВОМ, ИРЕВАНСКИЙ УЕЗД ПРЕВРАТИЛСЯ В ПЫЛАЮЩИЙ ВУЛКАН, СЖИГАЮЩИЙ И УДУШАЮЩИЙ АЗЕРБАЙДЖАНЦЕВ.
Восточнее Иревана есть Гырхбулагский округ, население которого состоит на три четверти из армян. Первого июля в насчитывающем всего 20 дворов азербайджанском селе Гезечик этого округа разразилась трагедия, начавшаяся штурмом из соседнего армянского села Тижрабат.
Трагические события в Гезечике. Ближе к вечеру 31 июня армяне окружили село и подвергли его жестокому обстрелу. Безоружные азербайджанцы, не имея возможности оказать сопротивление, целыми семьями и бросились в расположенное в полуверсте азербайджанское село Манкус. Армяне намерены были преследовать их. Так как староста села Гуммет бек Гусейнзаде переехал в город, старшим в Гезечике оставался пятидесятилетний Новруз Кязым оглы.
Видя, что азербайджанцы бегут от армян, он закричал:
- Глупцы, куда вы бежите? Вы хотите своим бегством опозорить нас перед всеми мусульманами Кавказа?! Разве, бегством вы спасетесь от армян?! Нет! Нет! Видя, что мы убегаем, они воодушевятся и совершат над нами и нашими семьями невиданные в веках унижения.
Разве это не те же самые армяне, которые всего год назад готовы были бежать из Гырхбулага, стоило мне шевельнуть мизинцем. Что же сейчас стряслось с вами, почему, подобно беспомощным женщинам, вы как стадо баранов бежите от них? Бегите, если хотите! Я один встречу армянские роты, буду сопротивляться и погибну. Мусульмане! Каждый обязан погибнуть достойно своему имени и чести.
Согласно шариату пророка Магомета, нашим национальным и религиозным традициям, требованиям и повелению Аллаха, умереть, спасаясь бегством от врага, смерть недостойная. Знайте, после того, как кости наших предков выроют из могил и сожгут, на месте их они создадут Армению. И чтобы не быть проклятым на том свете, я останусь здесь и погибну, оказав сопротивление.
Так говорил достойный человек, патриот Новруз киши, но никто не стал его слушать и все бежали.
Очень скоро поняв, что Новруз киши один, армяне окружили его. Родные вернулись, чтобы помочь Новрузу киши, но слишком много было врагов, и спасти героя не удалось. Новруз киши, запершись в доме, убил из двустволки одного из наступающих армян, вынудив остальных отступить.
Все это записано со слов одного армянина. При повторной атаке армян Новруз киши убил еще одного нападавшего, вновь заставив остальных отступить. У него закончились патроны. Когда он поспешно заряжал ружье дробью, армяне предприняли новую атаку, подожгли дверь его дома, и захватили его в плен. Предав огню все дома, мечеть, священные книги, они отвели связанного Новруза киши в Тижрабат, где подвергли его страшным мучениям и пыткам. По свидетельству очевидца, сельский священник собственноручно Айрапет обезглавил Новруза киши, потому что одним из убитых армян был сын этого служителя церкви. Голову Новруза киши с запиской – «это головы полутора тысяч азербайджанских солдат» послали сначала в Александрополь, а затем – в Баку.
Известия от 2 июня. Второго июня армяне атаковали село Манкус, где укрылись азербайджанцы. На этот раз силы армян составляли около десяти тысяч человек и артиллерия. Пять тысяч винтовок постоянно держали село под обстрелом. Большей частью безоружные азербайджанцы старались при первой же возможности спасти свои семьи. Село опустело, остался только восьмидесятилетний инвалид, который, по свидетельствам, был заколот шомполом для тендира11. Трое вооруженных винтовками азербайджанцев, укрылись на вершине горы на северо-востоке села, откуда стали обстреливать армян, насилующих женщин. Им удалось убить двух армян, таким образом, женщины и дети были спасены и укрылись в Тезекенде, находящемся в 15 фарсахах. В этом селе собрались жители всех двенадцати разрушенных азербайджанских сел.
События 3 июля 1905 года. В этот день армяне напали на отстоящее в стороне азербайджанское село Гюллюдже, насчитывающее сто пятьдесят дворов.
Начало сражения. На рассвете 3 июня около десяти тысяч армянских боевиков из четырнадцати расположенных к северу от Гюллюдже сел, в каждом из которых было по четыреста дворов, собрались в укрытом за высокой горой селе Башкени (500 дворов) и, окружив Гюллюдже, подвергли его жестокому обстрелу. Безоружное население Гюллюдже бежало, бросив село армянам. Остались лишь известные своим достатком Мешади Ганбар, Махмуд, Гаджи Гусейн и еще пятнадцать человек, которые, с оружием в руках защищая свое добро, убили восьмерых армян. Наконец, противнику удалось убить Махмуда, нанести восемь смертельных огнестрельных ран брошенной беззащитной женщине. Остальные жители села укрылись в деревнях Тутъя, Дамаргирмез, Кямал, расположенных в полутора верстах. Последним скакал на коне Мир Сулейман Сеид Мустафа оглы. Армянам удалось убить под ним коня, тем не менее, он спасся, убив нападавшего армянина.
События 4 июня. В это день жители села Кямал, понимая, что их село под угрозой нападения, не стали ждать прихода армян и ушли с семьями на юг, в расположенное в долине село Дамаргирмез. Жители Дамаргирмез вместе с кямалцами собрались и ушли за двадцать верст в упомянутое выше село Тезекенд.
Здесь они в страшной нужде прожили восемнадцать дней, до тех пор, пока в Иреван не были направлены войска для восстановления порядка, и не воцарился мир. В Гюллюдже была расквартирована рота солдат, и лишь после этого азербайджанцы смогли вернуться в свои дома.